The Animals - The Animals

The Animals - дебютный альбом английской рок-группы The Animals, вышедший сначала в США в сентябре 1964 года на MGM Records (E-4264 - моно, SE 4264 - псевдостерео), в Канаде на Capitol Records (T-6092), затем в октябре 1964 года в Великобритании на Columbia (33SX 1669), Франции - Columbia (33FPX 289), Германии - EMI Columbia (83 776).

ИСТОРИЯ

Главный организатор группы The Animals Алан Прайс родился в 1942 году в небольшом городке Фатфилд в Северо-Восточной Англии и с детства показал большой талант к музыке, быстро освоив игру на фортепиано, органе, гитаре и бас-гитаре. К концу 1950-х он считался одним из лучших юных музыкантов в районе Ньюкасла. Музыкальная сцена Ньюкасла хоть и бурлила, но не была такой обширной как в Лондоне или Ливерпуле, и все молодые музыканты города так или иначе переиграли друг с другом в разных группах. Так же и Прайс играл со всеми коллегами по будущей группе "Энималз" в таких командах города, как The Pagans (Язычники), The Kansas City Five (Пятеро из Канзас-сити), The Black Diamonds (Черные бриллианты) и The Kontours (Контуры).

Наконец, в 1961 году он создал собственную группу, назвав ее просто - The Alan Price Rhythm and Blues Combo (Ритм-н-блюзовый ансамбль Алана Прайса). Поначалу состав постоянно менялся, но в течение года стабилизировался в таком состоянии: Эрик Бёрдон (вокал), Хилтон Валентайн (гитара), Чес Чандлер (бас), Джон Стил (ударные) и Алан Прайс на клавишных.

Появление в группе Бёрдона стало поворотной точкой в музыкальном направлении группы. Если Прайс создавал свой ансамбль преимущественно для джаза, то Эрик привнес свое пристрастие к R&B, а его харизматическое поведение на сцене выглядело контрапунктом к искусным джазовым арпеджио Алана. Группа базировалась поначалу в потном ньюкаслском клубе Downbeat, но когда вокруг них собралась весомая тусовка поклонников, перебрались в более престижный клуб A-Go-Go (Гоу-гоу в разговорном языке означало "Активный, шебутной"). Хозяин у обоих клубов был один - мафиози Майк Джеффри.

Уже на ранней стадии в группе возникли трения между ее изначальным лидером задумчивым интравертом Аланом Прайсом и дерзким самоуверенным парнем на распашку Эриком Бёрдоном, который как фронтмен вел себя так, будто он здесь самый главный.

Добившись определенной славы у себя в Тайнсайде и на всем Северо-Востоке, The Alan Price Rhythm and Blues Combo мечтал о расширении горизонтов. Многие музыканты-гастролеры, возвращаясь в Лондон, рассказывали о новой, совершенно дикой ритм-н-блюзовой команде из Ньюкасла, и в конце концов на них стали обращать внимание столичные агенты и импрессарио. Большой прорыв произошел в декабре 1963, когда менеджер Yardbirds (и первый менеджер Rolling Stones) Джорджо Гомельски предложил им необычный шанс - обмен площадками: Yardbirds сыграли вместо них в Ньюкасле, а The Alan Price Rhythm and Blues Combo - в лондонском клубе. Группе легко удалось установить хорошие отношения с лондонской публикой.

Группа нашла в Лондоне множество преимуществ, в том числе возможность играть с более продвинутыми музыкантами. Особенно дружеские отношения у них сложились с Сонни Бой Уильямсом, с которым группа впоследствии записала великолепный концертный альбом в клубе A-Go-Go. В начале 1964 музыканты решили перебраться в Лондон на постоянное жительство, прихватив с собой демонстрационный EP с четырьмя песнями, в надежде добиться где-нибудь контракта на запись.

Одновременно с переездом в Лондон, группа сменила название на The Animals (Звери), полученное от публики за свою дико экспрессивную манеру выступлений на концертах, во многом благодаря Эрику Бёрдону. Тихий Алан конечно же сопротивлялся переименованию, но его просто "уговорили" демократическим большинством. Причем, Алан сам невольно подал эту идею. Еще во времена, когда резиденцией группы был "Шебутной" клуб, Алан подслушал там разговор двух парней. Один спросил другого: "Кто здесь сегодня?" на что другой ответил: "Сегодня играют Звери". Алан рассказал это коллегам по группе, все посмеялись, но запомнили.

Успех пришел незамедлительно. The Animals устроились играть в клубе The Scene (Сцена) в Сохо, и уже через несколько недель заработали репутацию лучшей группы, прибывшей с Севера, после Битлз. Мастерская игра Прайса на органе, подкрепленная ритм-гитарой Валентайна и мощный и дикий вокал Бёрдона создавали куда более крутое блюзовое звучание, чем у любой другой бит-группы в те дни. Позже, в интервью журналу "Мелоди мейкер" в 1965 году Алан объяснил: "Я использую гораздо больше аккордов, чем многие другие органисты и стараюсь согласовывать их с партией гитары. Я рассматриваю орган скорее как часть ритм-секции, чем солирующий голос. Единственные моменты, когда он доминирует, это соло, или когда мы играем какой-нибудь низкий блюз и я рисую фигуры вокруг вокала Эрика. И никогда не возникало проблемы несовпадения гитары и органа."

В то время начинавший свою карьеру независимый продюсер Микки Мост пришел однажды посмотреть The Animals на концерте и немедленно предложил устроить им запись. Он заключил для группы контракт на запись с EMI, но ему показалось, что их сырое неприглаженное ритм-н-блюзовое звучание будет неприемлемо для английской публики, и для первого сингла выбрал традиционную фолк-песню Боба Дилана "Baby Let Me Take You Home" (Малышка, позволь я заберу тебя домой) из его первого альбома. Группа записала эту песню в сладкой коммерческой аранжировке весьма неохотно. Тем не менее, это был их первый успех - сингл попал в чарты, а группа пару раз засветилась в популярной передаче  Ready, Steady, Go! (в то время она была не автомобильной, а музыкальной).

Однако главное направление в дальнейшем движении The Animals задал второй сингл, для которого была выбрана старая, можно сказать блатная песня "The House of the Rising Sun" - "Дом восходящего солнца". Старинная песня английских зэков, по смыслу сходная с нашей "Меня засосала опасная трясина...", в XVIII веке перекочевала вместе с эмигрантами в Америку, где в XX веке стала считаться уже американским фольклором. The Animals взяли ее опять же у Дилана, который вынес этот блатняк на широкую публику в своем дебютном альбоме.

Алан Прайс смеялся, рассказывая: "Я слышал эту историю от Джоан Баэз. Она говорит, что Боб впервые услышал версию The Animals по радио, когда они ехали по побережью Калифорнии. Он остановил машину, вышел и стал пинать бампер. Он давно хотел сам делать фолк-музыку в электричестве и был раздражен, что тут мы его опередили."

"The House of the Rising Sun" возглавила хит-парады в Англии, США и многих других странах, резко вознеся The Animals из безвестности к мировой славе. The Animals, кстати, стали второй после The Beatles группой, заимевшей хит № 1 в Америке. Такое же положение они заняли в обойме групп, названных американскими журналистами "Британское вторжение". Знаменательно, что дебютный альбом группы вышел сначала в США, и лишь месяцем позже - на родине в Англии. Американский альбом значительно отличается по содержанию. Прежде всего, в него включили хит №1 "Дом восходящего солнца", а в Великобритании, по традиции местной индустрии грамзаписи, синглы никогда не включались в альбомы, чтобы не продавать людям дважды один и тот же товар.

"ЗВЕРИ" В АМЕРИКЕ

Энималз принимали в США почти с такой же истерией, что и Битлов, только в меньших масштабах. Вот отрывки статьи из нью-йоркского журнала Voice от 17 сентября 1964 года "The Animals в Нью-Йорке", как раз когда группа прибыла для продвижения только что вышедшего дебютного альбома:

"Прошлую субботу зал "Парамаунт" был заполнен неугомонными тинейджерами, в основном девушками моложе 16 лет. Они с кислым видом просидели шесть предыдущих выступлений каких-то артистов, когда же период ожидания подошел к концу, они ринулись поближе к сцене. Как только появились The Animals, девушки запрыгали на месте, и на сцену, к ногам музыкантов полетели обертки от жевательной резинки, бумажные стаканчики и денежная мелочь.

На протяжении всего первого номера, который практически утонул в шуме толпы, поток летящих на сцену предметов не прекращался, и музыкантам приходилось все время уворачиваться, дабы не схолопотать по лицу. Посреди третьей песни одна девушка запрыгнула на сцену и страстно обхватила руками ноги басиста Чеса Чандлера. Пока что ничего необычного не происходило: девушки с дионисийской страстностью стали стандартным аттрибутом на американских выступлениях любой британской группы. И тут Эрик Бердон, бросив зловещий взгляд поверх микрофона, ударился в тяжелый ритм-н-блюзовый номер. Публика завизжала. Постепенно безобидные модные звуки, с которых Энималз начинали, становились все более дикими, и публика, вместо того, чтоб заорать громче, затихла.

Эрик вильнул бедрами в танце и снял пиджак. Это вызвало короткий визг, а затем тишина углубилась. Эрик снял свой галстук. Тут снял свой пиджак Джон Стил, и музыка пошла еще драйвовее. Девушки стали нервно переглядываться. В конце концов, Эрик заорал: "Все скажите "ДА!" вставил микрофон между ног и поскакал по сцене. Смущенная и немного напуганная публика под конец сдалась и начала снова визжать, в то время как Эрик, дико кружась, завершил номер. "Они слишком далеки от своей публики," - говорит мужчина слева от меня. "Этих детей возбуждает привлекательность, а не сексуальность."...

Когда я шел к Энималз брать интервью, по дороге мне попалась группа девушек, пытавшихся выбить дверь в небольшой кофейне на 44-й стрит, где обедали ударник Джон Стил и гитарист Хилтон Валентайн. В гримерке я застал Эрика Бердона, уныло рассматривающего в окно фанаток, рядами выстроившихся на улице. "Я видел, как Хилтон и Джон целый час пробивались в кафе сквозь эту толпу."

"Это наши первые потери," - лаконично комментирует Алан Прайс. В этот момент какая-то девушка в красном свитере, завидев в окне голову Эрика, стала тут же выкрикивать его имя. Эрик поднял плюшевого медвежонка панду, изображая будто собирается бросить его в окно. Это вызвало на улице столпотворение.

"Это ужасно," - сказал Эрик. "Здесь невозможно даже пойти выпить куда-нибудь, чтоб на тебя не набросились."

"В Англии," - сказал Алан. - "мы можем спокойно проходить сквозь толпу, разговаривать с ребятами, жать им руки. Если сделать здесь то же самое, нас разорвут на части."

В Англии The Animals считаются серьезными музыкантами, и их смущает прием, который оказывают им здесь и визг, который заглушает музыку, едва они появляются на сцене.

"Это ужасно," - говорит Эрик. "Английская публика приходит, чтобы нас послушать, а здесь - все равно, что играть против встречного ветра." Эрик Бердон, смуглый, небольшого роста, говорит с задумчивой раздраженностью. Для всех пятерых Энималз музыка - это все, но для Эрика особенно. Органиста Алана Прайса и басиста Чеса Чандлера также смущает их имидж в Америке, но Эрик, похоже, ощущает себя даже преданным как артист. Главным удовольствием от посещения Америки для него стала возможность познакомиться с американскими музыкантами. "Мы поехали в клуб Five Spot, чтобы посмотреть на Мингуса," - говорит он с восхищением, - "и мы пожали ему руку."

"Джон чуть не умер при этом," - вставляет Чес, который выглядит как блондинистый вариант битла Джона Леннона.

"Но Мингус не знал, кто мы такие," - грустно продолжает Эрик. "Он подумал, что мы просто очередная поп-группа."

"Я бы с удовольствием как-нибудь с ним поговорил," - говорит Алан. "Он должно быть очень мудрый человек, не так ли?"...

"Ньюкасл кишит фанатами R&B," - говорит Чес. "Мы выросли на пластинках Джо Тернера и Пита Джонсона, потому что это единственный блюз, который можно было достать в то время. Потом это стало распространяться."

"В Англии всегда было две музыкальных школы," - говорит Эрик. "Одна - это люди, которым нравится Джо Тернер, Мадди Уотерс, Джон Ли Хукер, другая - отстойные обыватели." "Как вы отличите фана R&B от обывателя?" - спросил я. "О! Его легко можно отличить. Видишь, стоит парень с пластинкой в руке, и у него такой особенный взгляд - это он. Подходишь к нему и спрашиваешь, не хочет ли он послушать кое-какие звуки, и вы скоро становитесь друзьями."

АЛАН ПРАЙС В "ЭНИМАЛЗ"

Жизнь рок-групп в шестидесятых состояла далеко не из леденцов и лимузинов - приходилось много работать. "За то время, пока я был в The Animals, официально это 15 месяцев, мы совершили три турне по США, два - по Европе, выпустили четыре альбома и шесть синглов," - вспоминает Алан Прайс. - "Однажды мы играли в Нью-Йорке, в театре "Парамаунт": начали в 10 утра, а закончили в полночь - шесть концертов за день."

"А однажды," - продолжает Прайс, - "мы участвовали в телепередаче Эда Салливана в Нью-Йорке, после чего в пол-девятого вечера полицейский эскорт сопроводил нас в аэропорт Кеннеди, мы сели в самолет, 707-й Боинг до Хитроу. Оттуда машина забрала нас на вокзал Сент-Панкрас, мы поехали в Ливерпуль, где сразу вышли на сцену в тех же мохеровых свитерах, в которых были прошлым вечером в Нью-Йорке."

Говоря о музыкальных корнях The Animals, Прайс вспоминает: "До появления пиратских радиостанций, можно было послушать только то, что крутили на Би-Би-Си. Но у находчивых людей, таких как Эрик Бердон, всегда находился какой-нибудь сосед, торговый моряк, который был фаном джаза и блюза. Такие люди привозили из Америки пластинки, которые в Англии не продавались. Потому что между американскими и британскими профсоюзами музыкантов с 1940-х - 1950-х годов шла вражда. Те и другие обвиняли друг друга в том, что воруют работу у их членов. В результате, мы были отрезаны от американских артистов. Поэтому у нас все слушали радио для американских военнослужащих.

Кроме всего прочего, эта музыка имела для нас и некий миссионерский смысл," - продолжает Прайс. "Потому что Тайнсайд, по большей части, это регион рабочего класса. А мы чувствовали, что блюз - музыка чернокожей бедноты - представлял те же проблемы, которые были у нас, белых. У нас не было связи с собственной народной музыкой, а американская чернокожая музыка хоть и родилась на хлопковых полях, позже переместилась в индустриальные районы, типа Чикаго. Поэтому мы ассоциировали себя не только с этой музыкой, но и с ее бедняцким происхождением."

В британскую версию дебютного альбома The Animals не вошла ни одна из песен, выпущенных до того на синглах. Кроме первого номера - "История Бо Дидли" - все вещи в альбоме - каверы традиционного блюзового и R&B материала, на которых группа, очевидно, хотела укрепить свои позиции. В "Истории Бо Дидли" Бёрдон полупоет - полурассказывает обычную для Англии конца пятидесятых - начала шестидесятых историю о том, как они пацанами выискивали, где бы послушать клевую музыку, от которой мурашки по спине и жизнь вспыхивает неведомым доселе светом. Он буквально перечисляет, что и кого слушали, тут же цитирует - то бишь пропевает кусочек из упомянутых песен. Начиная с американских артистов, доходит до современности и напевает строчку из Битлов: "It's been a hard day's night...."
AllMusic.com говорит про британский вариант The Animals: "Это один из самых серьезных и суровых альбомов эпохи "Британского вторжения", в нем нет ни единого намека на жизнерадостность, которой отличались работы ливерпульских, бирмингемских или манчестерских групп того периода. Особенно безрадостно звучат каверы песен Чака Берри в сравнении с их версиями в исполнении The Rolling Stones." В целом же, дебютный альбом The Animals по своей пропитанности каверами R&B может сравниться с дебютником The Rolling Stones. The Animals поднялся на 6-е место в британском хит-параде, это был сильный дебют сильной группы, которой еще предстояло развернуться в дальнейшем.